Барпулова, Д., Исмагулова, А. «Публицистико-этнографическая деятельность Ыбрая Алтынсарина»

План

Введение…………………………………………………………………………………………………..4-5

Глава 1. Годы жизни и просветительская деятельность Ыбрая Алтынсарина ..6

Биографическая справка…………………………………………………………………..6

1.2 Просветительская деятельность Ыбрая Алтынсарина…………………..6-8

Глава 2. Публицистико- этнографическая деятельность Ы. Алтынсарина…….8

2.1 Публицистическое искусство Ы. Алтынсарина………………………..8

2.2 Этнографические исследования Ы. Алтынсарина………………….9-21

2.3 Историческая значимость Ы. Алтынсарина в нашем селе………..21-22

Заключение…………………………………………………………………………………………… 23-24

Список используемых ресурсов………………………………………………………………….25

Приложения………………………………………………………………………………………………..26

Аннотация

Объект исследования – публицистико – этнографическая деятельность Ыбрая Алтынсарина.

Предмет исследования – публицистико — этнографическая деятельность Ы. Алтынсарина.

Гипотеза исследования основывается на утверждении, что изучение наследия Ы. Алтынсарина как этнографа и публициста позволит учащимся понять, как Ы. Алтынсарин зорко следил за течением народной жизни и глубоко понимал ее. Любя свой народ, находясь в гуще его, он внимательно изучал народные обычаи и нравы, устное творчество и обрабатывал, систематизировал эти наблюдения.

Цель: анализ, обобщение наследия Ыбрая Алтынсарина как публициста — этнографа.

Проблема, цель, объект, предмет и гипотеза определили задачи исследования:

1. Дать характеристику тем историческим условиям, которые оказали влияние на формирование мировоззрения Ыбрая Алтынсарина;

2. Выявить и обобщить основные дидактические идеи в наследии Ыбрая Алтынсарина;

3. Определить вклад Ыбрая Алтынсарина в развитие публицистико- этнографической деятельности.

Методологической основой исследования явились статьи отечественных авторов.

Источники исследования: труды (учебные и учебно-методические пособия, научные статьи и тезисы выступлений), архивные материалы.

Методы исследования:

теоретический: изучение и анализ научных источников, посвященных проблеме исследования;
историко-сравнительный анализ, обобщение и систематизация материала архивных документов;
практический: анализ, синтез, обобщение отобранного материала;

Этапы и процедура исследования. Исследование проводилось в несколько взаимосвязанных этапов.

Новизна исследования определяется наличием теоретических результатов полученных в ходе исследования наследия Ы. Алтынсарина.

Научно-практическая значимость исследования. Полученные научные результаты исследования имеют теоретическое и практическое значение в изучении наследия Ы. Алтынсарина.

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. На этапе демократизации казахстанского общества в условиях формирования новых социально-экономических отношений проблема совершенствования обучения и воспитания подрастающего поколения остается одной из приоритетных. В Стратегическом плане развития Республики Казахстан записано: “Главным приоритетом объявляется профессиональное образование на всех его уровнях: начальном, среднем, высшем, послевузовском. Это никоим образом не умаляет значения среднего общего образования, напротив, повышается важность этого уровня образования для обеспечения главного приоритета в образовании” [1].

«Ыбрай Алтынсарин заложил основы казахского светского образования, он – автор первых учебников на казахском языке», — так отметил Н.А. Назарбаев в Стратегии «Казахстан 2050» [2].

Именно индуктивным подходом к рассмотрению методического наследия прошлого объясняется наш интерес к изучению работ видного казахстанского деятеля Ыбрая Алтынсарина. Выбор сделан нами не случайно. В работах, Ыбрая Алтынсарина посвященных, в основном, вопросам преподавания языка, нашли яркое выражение те дидактические проблемы, которые актуальны в наши дни. Нельзя правильно понять национальную культуру, не зная культурного наследия каждого народа. Поэтому интерес к изучению духовной сокровищницы прошлого не угасает. Кроме того, есть еще одна причина, побудившая нас проанализировать творческую и общественную деятельность Ы. Алтынсарина, вклад, внесенный им в развитие казахской культуры – этнографии, то, что Ы. Алтынсарин был не только выдающийся педагог и общественный деятель, но и борец за прогрессивное развитие своего народа, этнографическим исследователем.

Поиск путей разрешения составляет сущность проблемы этой работы, актуальность которой определяется объективными потребностями современной дидактической науки и практики. Вопросы наследия Ы.Алтынсарина на сегодняшний момент приобретают особую значимость и требуют научно-теоретического исследования, что и обусловило выбор темы научной работы “ Публицистико- этнографическая деятельность Ыбрая Алтынсарина”.

Целью исследования является анализ, обобщение педагогического наследия Ыбрая Алтынсарина, как публициста — этнографа.

Задачи исследования:

2. Выявить и обобщить основные дидактические идеи в наследии Ыбрая Алтынсарина;

3. Определить вклад Ыбрая Алтынсарина в развитие истории.

Объект исследования – наследие Ыбрая Алтынсарина в области этнографии.

Предмет исследования – этнографические исследования Ыбрая Алтынсарина, их использование на уроках истории.

Методы исследования:

теоретический: изучение и анализ научных источников, посвященных проблеме исследования;
историко-сравнительный анализ, обобщение и систематизация материала архивных документов;
практический: анализ, синтез, обобщение отобран

Гипотеза исследования: основывается на утверждении, что изучение наследия Ы. Алтынсарина как этнографа и публициста позволит учащимся понять, как Ы. Алтынсарин зорко следил за течением народной жизни и глубоко понимал ее. Любя свой народ, находясь в гуще его, он внимательно изучал народные обычаи и нравы, устное творчество и обрабатывал, систематизировал эти наблюдения.

Методологической основой исследования явились положения, разработанные в трудах известных отечественных и зарубежных философов и дидактов и посвященные диалектическому единству анализа и синтеза как способов познания, роли принципа историзма в изучении современной постановки вопроса о системном подходе к организации процесса обучения, а также современные достижения в области мировой и отечественной дидактики.

Источники исследования: труды (учебные и учебно-методические пособия, научные статьи и тезисы выступлений), архивные материалы.

Новизна исследования определяется наличием теоретических и практических результатов полученных в ходе исследования наследия Ы. Алтынсарина.

Глава 1. Годы жизни и просветительская деятельность Ыбрая Алтынсарина

1.1Биографическая справка.

Ы. Алтынсарин вошел в историю Казахстана как выдающийся просветитель, педагог, поэт, общественный деятель.

Ыбрай Алтынсарин родился 20 октября 1841 года в Аркарагайской волости (ныне Затобольский район) Костанайской области в зажиточной семье. Рано потеряв отца, он воспитывался у деда — Бий Балгожа Джанбурчин состоял на службе в Оренбургской пограничной комиссии и пользовался большим влиянием среди господствующей верхушки, и особенно среди казахов оренбургских степей. В то же время Балгожа являлся знатоком казахского устного литературного творчества, иногда сам сочинял стихи, был красноречивым оратором.

В 1850 году, когда в Оренбурге, административном центре Тургайской области, открылась одна из первых школ для казахских детей, целью которой была подготовка грамотных людей для царской администрации, дед определил Ыбрая в ученики. О периоде учебы его в школе сохранился один из архивных документов, где говорится о том, что он отличался настойчивостью и самостоятельностью.

В 1857 году Ыбрай Алтынсарин успешно окончил школу и был оставлен при Оренбургской пограничной комиссии, где около трех лет работал писарем. Здесь он продолжал повышать уровень своих знаний, внимательно читал и изучал родную историю, литературу, научные труды и художественные произведения восточной, русской и западно — европейской культуры [ 3].

1.2 Просветительская деятельность Ы. Алтынсарина

Ы. Алтынсарин, охваченный высоким стремлением принести как можно больше пользы родному народу, мечтал заниматься педагогической работой, в которой видел свое призвание. После долгих хлопот и трудностей ему удалось в 1860 году покинуть Оренбург и перевестись в г. Тургай, но и здесь местные царские власти долго не давали возможности Ыбраю Алтынсарину посвятить себя любимому учительскому делу, определяя его то помощником судьи, то судьей, помощником начальника, и. о. начальника уезда. Только в 1865 году удалось, наконец, перейти на педагогическую работу. В дальнейшем, почти 20 лет, он занимал руководящие должности в системе народного просвещения.

На посту инспектора по народному образованию в Тургайском уезде он проявил себя выдающимся организатором, талантливым педагогом, известным писателем-просветителем и крупным общественным деятелем. «Школы — это главные пружины образования киргизов, казахов,— писал Ыбрай Алтынсарин,— … на них, и в особенности на них надежда, в них же и будущность киргизского (казахского) народа». Поборник просветительства,

Ы. Алтынсарин считал святым долгом образованного человека нести знания детям. Его стремление учить детей казахов таким образом, чтобы они могли быть полезными своему народу и приобщиться к достижениям земледелия, промышленности встретили сопротивление с двух сторон. Царская администрация была заинтересована в подготовке нижнего звена чиновников из местного населения, способных вести делопроизводстве на русском языке, быть писарями, переводчиками, воспитанными в духе приспособленности к колониальной политики царизма. Поэтому она внешне не противодействовала инициативе Ы. Алтынсарина по обучению детей казахов русскому языку, но поддержки идее широкого образования не оказывала никакой. С другой стороны, местное духовенство противодействовало новшествам Ыбрая, стараясь внушить, что он якобы хочет «крестить» казахских детей и подготовить их к «солдатской службе» в русской армии. Ы. Алтынсарин действительно выступал против невежества, суеверия, замыкания в рамках устаревшего кочевого быта и тех служителей культа, которые ислам использовали в корыстных целях и даже в интересах имперской идеологии, согласно которой, «следуя Магомету, будьте слугами белого царя».

Начав свою просветительско-педагогическую деятельность, Ы. Алтынса-рин часто выезжает в аулы, разъясняет местному населению значение и цели, пользу светского образования, организует сбор средств для строительства школ. При нем открылись русско-казахские школы в Тургае, Илецкой защите, Иргизе, Актюбинске. Он добивается открытия первой женской школы.

«На нашу долю,— писал он,— теперь выпало самое тяжелое, ответственное время, когда все надо еще создавать, вводить эти нововведения в темную среду и освещать все, насколько хватит у нас сил и уменья… Вот и таскаюсь я по степям, выпрашивая деньги у обществ и разных общественных уездных и областных волостей». По его инициативе было открыто 7 начальных школ, 4 двухклассных училища для детей-казахов, в том числе первые школы для казашек с преподаванием в них предметов на родном и русском языках. В 1883 году в Орске была открыта казахская учительская семинария.
Ы. Алтынсарин не только создавал светские народные школы, но и научно разрабатывал для них дидактические принципы обучения и воспитания детей, писал учебные и методические пособия.

Всю свою жизнь Ы. Алтынсарин посвятил просвещению родного народа. «Народ казахский сам по себе представляет благодатную почву для образования»,— писал он.

Ы. Алтынсарин был убежденным сторонником содружества русского и казахского народов. Он пропагандировал демократическую русскую литературу, использовал опыт русских педагогов-писателей К. Д. Ушинского и Л. Н. Толстого.

Алтынсарину как просветителю присущ культ знания и вера во всеспасительность знания для развития общества и каждой человеческой индивидуальности. Современники, следившие за литературной деятельностью Ыбрая Алтынсарина, уже при жизни смогли оценить, насколько она отвечает потребностям народа. В числе заслуг помимо собственного литературного творчества — составление хрестоматии на родном языке, которые назывались «Начальное руководство к обучению киргизов русскому языку» и «Киргизская хрестоматия» (1879).

В этих книгах использовался новый казахский алфавит, созданный на основе русской графики. Во вступительной статье к «Киргизской хрестоматии» Алтынсарин писал: «… Книг общеобразовательного содержения почти не имеется ни на одном из азиатских языков, мы вынуждены искать подобные руководства на ближайшем русском языке. Вследствие чего мы сочли за более удобное напечатать настоящую хрестоматию русскими буквами, чтобы она прямо соответствовала своей цели, т. е. служила непосредственным путеводителем к более ученым и общеполезным книгам, не противореча последним ни своим содержанием, ни алфавитом» [ 4].

Глава 2. Публицистико- этнографическая деятельность Ы. Алтынсарина.

2.1 Публицистическое искусство Ыбрая Алтынсарина.

В общественной жизни 70-х годов XIX века Ы. Алтынсарин известен как один из первых казахских этнографов и публицистов. К его публицистическим произведениям можно отнести статьи, письма, докладные записки. В них Ыбрай, оставаясь верен своим просветительским идеям, выступает как борец за прогрессивное развитие своего народа, за распространение демократической русской культуры в Казахстане.

Публицистическому искусству Алтынсарина присущи наступательный, обличительный характер, кипучая страсть и задор. Он отстаивает свои убеждения, спорит, защищает их обоснованно, аргументировано. Уместно отметить, что для развития публицистических способностей Ыбрая Алтынсарина в то время не было даже элементарных условий, отсутствовали необходимые материальные предпосылки, не имелось ни одного национального издательства, ни одной типографии с соответствующим оснащением, не выпускалось ни одной газеты на казахском языке. Но необходимость этого назревала. Остро чувствуя ее, Ыбрай Алтынсарин использовал различные публицистические методы, тем самым заложив фундамент казахской демократической публицистики.

Из писем Алтынсарина и воспоминаний о нем видно, что Ыбрай зорко следил за течением народной жизни и глубоко понимал ее. «Алтынсарин, — писал профессор А.Ф. Эфиров,- был патриотом своего народа и России. Он смотрел на казахский народ как на необходимую автономную часть мощной России». Любя свой народ, находясь в гуще его, он внимательно изучал народные обычаи и нравы, устное творчество и обрабатывал, систематизировал эти наблюдения [5 ].

2.2 Этнографические исследования Ы. Алтынсарина

Результатом его этнографических исследований явились труды «Очерк обычаев при сватовстве и свадьбе у киргизов Оренбургского ведомства» и «Очерк обычаев при похоронах и поминках у киргизов Оренбургского ведомства». Они поучили высокую оценку в просвещенных и научных кругах. Оренбургский отдел (филиал) Русского географического общества, где они впервые были прочитаны и обсуждены, отзывался так: «Живость, с которой рассказаны все условия и подробности брака в среде киргизских кочевников, верность рассказа, действительность, и, наконец, литературные достоинства языка, по мнению общего собрания, делают статью Алтынсарина ценным приобретением по части этнографии киргизов, бытовая жизнь которых до сих пор мало еще исследована. Признав эти достоинства за очерком Ы. Алтынсарина, общее собрание определило его статью в географическое общество для напечатания в периодических изданиях общества».

В марте 1868 года после опубликования в печати этой работы рецензент В. Плотников писал о ней: «Имеет несомненный интерес и по обилию подробностей, характеризующих бытовую особенность киргизской жизни, составляет богатый материал для этнографии этого народа». Этнографической ценности работа не потеряла и в наши дни, когда изучение жизни и быта казахского народа далеко продвинулось вперед. Она свидетельствует о разносторонности интересов Ы. Алтынсарина и его блестящих способностях.

Этнографические труды просветителя имеют публицистическую направленность. Здесь важно отметить, что автор хорошо понял смысл и твердую установку журнала «Современник», данную в 1864 году в рецензии на «Этнографический сборник», издаваемый Русским географическим обществом.

«Область этнографии весьма обширна: в нее входит не только то, чем собственно и ограничивалась обыкновенно наша этнография – сказки, песни, пословицы, свадебные обряды, поверья и т.п., т. е. не только археологическая и внешняя сторона народного быта, но его современная общественная и экономическая действительность, общественные религиозные понятия и вообще нынешнее содержание народного образа мыслей, то, что ждет своего развития в будущих успехах нашей цивилизации, и что наши мудрецы считают обыкновенно законченным и неизменным, и чем они даже попрекают людей, желающих успеха цивилизации. Одним словом, этнография существенным образом должна бы быть заинтересована теми вопросами, которые возбуждали в последнее время столько ничем не кончившихся спором…».

Следовательно, работы Ыбрая Алтынсарина «Очерк обычаев при сватовстве и свадьбе у киргизов Оренбургского ведомства» и «Очерк обычаев при похоронах и поминках у киргизов Оренбургского ведомства» можно считать не только этнографическим трудом, но и ценным вкладом в публицистику. В них впервые в истории казахской общественной мысли осуждается издавна существовавшая система социально- бытового закабаления казашек. Такое выступление в печати, направленное против феодально- патриархальных обычаев, было не по душе господствовавшей верхушке.

В «Очерке обычаев при сватовстве и свадьбе Оренбургского ведомства» Ы. Алтынсарин писал: «Когда единственным руководителем общественных отношений служили между киргизами обычаи и предания, бывали частые примеры, что друзья, пожелавшие укрепить свою дружбу узами родства, уславливались, что если жена одного из них родит сына, а у другого будет дочь, то соединяет их законным браком. Обычай этот в настоящее время выводится, что можно отнести к некоторому влиянию соседних народово в большинстве случаев все-таки соблюдается то же и по сие время. Без исключения, каждый состоятельный киргиз, имея сына двух или трех лет, старается высватать ему невесту из семейства лиц, непременно равных ему по состоянию и почету в роде». По существу, эти ранние браки являлись причиной многоженства казахов. Такие сделки разрешались мусульманской религией, хотя они заключались помимо воли будущих супругов. Подобный и другие виды браков в казахской среде расценивались Алтынсариным как купля-продажа.

Когда в семье умирал старший брат и у него оставалась жена, то она как бы по наследству переходила в жены непременно к родному брату умершего. Но если не окажется у последнего родных братьев, то вдову в порядке имущественного наследования отдавали замуж за какого-нибудь родственника. Таким образом, молодая женщина нередко доставалась шестидесяти-семидесятилетним старикам (это называется аменгерством К.Д.). Ыбрай осуждал дикий обычай полного пренебрежения человеческими правами казашки. «… В общем условии брака у киргизов не принимается в расчет ни неравенство лет вдовы со вторым ее мужем, ни желание ее, ни другие подобные резоны. Всякие посягательства киргиза другого рода и отделения на такие права родственников влекут за собой непримиримую вражду, последствия которой нередко бывали убийства». Это так называемое аменгерство-жесыр-дауы; посягательство на права в отношении вдовы считалось оскорблением, нанесенным роду обиженного, и потому преследовалось всеми его однородцами. Выступление обиженной стороны вызывало родовую вражду. Последствием ее являлось родовая барымта (грабеж) и даже открытая битва.

В этом же очерке Ыбрай Алтынсарин пишет, что «объяснить основание такого многоженства, кроме допущения религией (мусульманской. – К.Д.), можно еще и тем, что всякий киргиз, женившийся по произволу родителей, а не по своему выбору, не всегда находит в своей жене те качества, какие бы ему хотелось иметь в ней, вследствие чего появляются между такими супругами охлаждение и расстройство, а потом, если позволяет состояние, киргиз берет себе в жены другую, оставляя, впрочем, за собой прежнюю» (отпущение казахов добровольно своей жены считалось непростительной для мужчины слабостью, достойной насмешки и т. д. – К.Д.). Если же он ошибался и в другой жене, то нередко брал еще и третью.

Описывая обычаи, унижающие достоинство женщины-казашки, Ыбрай Алтынсарин, как и другие казахи просветители, выступал в защиту их прав.

О характере сватовства он пишет: «Знатные ордынцы (казахская вертушка. – К.Д.) всегда старались – и до сих пор это водится – сватать за сына дочь таких знатных лиц, только совершенно другой части или рода. По существующим в Орде преданиям, такой порядок сватовства предписан неким ханом Ишимом, и старики-киргизы убеждены, что порядок этот составлен не без дальновидного умысла, так как последствия его, при беспокойном положении ордынцев, принесли народу пользу. И действительно, судя по необыкновенному влиянию на киргизов некоторых биев (звание, существующее и теперь), можно допустить, что родство главных лиц враждующих главных партий содействовало водворению обоюдного спокойствия отдельных родов. Вследствие, быть может, этих же побуждений веден твердо укоренившийся теперь в Орде обычай: не жениться на дочерях своих одноотделенцев, которые состоят к семейству засватанной невесты в родстве не ближе восьмого колена.

Надо заметить при этом,- продолжает Ыбрай,-что собственно магометанский закон дозволяет жениться даже на близких родственницах, что и соблюдается у всех мусульман, кроме киргизов.

У ордынца, имеющего две и три жены, — старшая, т. е. Та, на которой женился прежде других, называется бэйбише. Она должна пользоваться уважением как у мужа, так и всех окружающих. Все домашнее хозяйство вверяется ее заведованию. Остальные жены называются токалами (младшая. — К.Д.); само название показывает, как мало почитаются они киргизами, тем не менее многие из них любимые жены мужа. Состоятельные киргизы держат каждую жену в отдельной кибитке и даже в отдельном ауле, но большинство помещают жен в одной и той же кибитке».

Очень интересно в «Очерке» описан обряд сватовства. Решив высватать своему сыну невесту, родители посылали предварительно к будущему тестю двух или трех близких себе людей, которые передают соответствующие предложение, и если родители девушки согласны принять его, то тут же посланные уславливаются о калыме. «Калым-мал» (свадебный скот или плата за девушку. — К.Д.), иначе «кара-мал», даваемый зажиточными казахами, обыкновенно состоял из 47 лошадей больших и малых, смотря по условиям. Относительно размера калыма замечается та особенность, что в Малой орде (в западной и средней частях бывшей области оренбургских казахов) дают на калым 50 лошадей. Посредственного состояния казах платит 37 голов скота, включая в число жеребят, телят и прочих. Кроме этого, платят еще деньгами от 200 до 600 рублей в зависимости от состоятельности. Описывает Алтынсарин и церемонию женитьбы: « … Жених, отправляясь к невесте, обязан одеваться как можно богаче, ехать на лучшей лошади, с лучшею на ней сбруей, которая должна быть с украшениями из чистого серебра, или, по крайней мере, высеребренными … При женихе бывают двое или трое товарищей, из них один должен быть старшим, на обязанности которого лежат хозяйственные распоряжения, например, раздача подарков и прочее. В числе же свиты богатых женихов кроме того, бывают «уленчи» (певец), шутники и остряки».

Приезды жениха в аул тестя отмечаются праздником: режется на той (пир) скотина, и начинаются увеселения, происходят скачки, стрельба, борьба, играют на балалайках (домбрах) и поют, восхваляя в стихах жениха невесту и родителей их, за что импровизаторы получают награды …

После первого визита жениха к невесте (урун келу) родители невесты начинают приготовлять приданное, состоящее из многочисленных ковров, халатов и шуб. Заказывается серебрякам саукеле — дорогой головной убор для ношения молодой по бракосочетании в течении одного года. Независимо от главного приданного, о котором заботиться отец, любящая мать готовит для дочери, тайком от мужа, необходимые для женщины вещи, как-то: браслеты, серьги, платья и проч.

Приданное, конечно, не равно у всех. В качестве примера Ибрай Алтынсарин говорит о приданном, которое дал за дочерью один знакомый богач: 25 верблюдов, собственно для вьючки кибитки и приданного, которое состояло из 125 халатов канаусовых, шелковых и простых, 50 ковров, из них 20 больших, дорогих, остальные посредственного качества и цены; 25 шуб, из них 1 енотовая, 10 лисьих, остальные барсучьи и волчьи, все покрытые сукнами и шелковыми материалами, кибитку, стоящую не менее 300 рублей; 5 лошадей, из них 2 иноходца, назначавшихся для дочери; конскую сбрую, стоящую более 100 рублей; постель, одеяла, платья для молодой и хозяйственные вещи, как-то: посуда, кошмы, и проч., стоящие не менее 400 рублей.

Во всяком случае, у состоятельных казахов приданное равно взятому ими калыму с прочими полученными от жениха подарками. Но приданное давалось не для ведения хозяйства молодых, а как проявление тщеславия родителей. Такую же цель имел и калым.

«В день приезда молодых (невесты в аул жениха.-К.Д.) — продолжает автор очерка, — собирается в ауле их толпа празднующих (желающих) видеть как молодую, так и ее приданное. Кибитка новобрачных ставиться по правую сторону от кибитки отца, а в ней расставляется для показа приданное, которое рассматривают, похвалят или побранят родителей молодой в скупости. Любопытные киргизы из молодежи заходят за занавес, за которым сидит новобрачная, приоткрывают покрывало на ее лице, смотрят на нее и на одежду.

Вечером молодую ведут в кибитку тестя, куда предварительно собираются гости и все родственники женившегося, а так же и певцы».

«Очерк обычаев при сватовстве и свадьбе у киргизов Оренбургского ведомства» и «Очерк обычаев при похоронах и поминках у киргизов Оренбургского ведомства» представляют, как отмечалось выше, ценность не только в этнографическом плане. Говоря о различных обычаях, Алтынсарин не затушевывает социальных противоречий, начавшееся классовое расслоение казахского общества. Из его «Очерков» читатель узнает , что при исполнении любого обряда подчеркивалось имущественное положение человека.

О содержательности и вообще ценности «Очерков» в наше время А.Ф. Эфиров писал: «Труд Алтынсарина «Очерк обычаев при сватовстве и свадьбе, похоронах и поминках киргизов» до настоящего времени является единственным по полноте исследованием казахской бытовой жизни прошлого времени».

Большое влияние на развитие творчества Ыбрая Алтынсарина-публициста оказала газета «Оренбургский листок» (еженедельная газета Оренбургского края), издание которой в 1873 году он одним из первых горячо поддержал. Эта газета ставила своей задачей — освещать местную жизнь и в отличие от реакционно-монархической печати высказывались сочувственно в защиту интересов казахского народа. Редактор и издатель этой газеты И.И. Ефимовский-Мировицкий в своей статье «О программных задачах газеты» писал: «Оренбургский листок» обнимает все, что можно печатать по части местной хроники и изучения Оренбургского края в экономическом и бытовом отношениях … Есть знатоки киргизской степи и по прочим сторонам быта ее кочевников. Мы просим этих лиц прислать свои заметки и отзывы по затронутому вопросу …» Ыбрай Алтынсарин сразу же откликнулся на этот призыв. Его статьи научно-популярного и просветительского характера, очерки из жизни местного коренного населения, опубликованные на страницах «Оренбургского листка», и сейчас не потеряли своего значения.

Когда И.И. Ефимовский-Мировицкий познакомился с трудами Ибрая Алтынсарина — «Киргизской хрестоматией» и книгой «Начальное руководство к обучению киргизов русскому языку», между ними сложились самые дружеские и тесные деловые отношения. Будучи человеком прогрессивных взглядов, И.И. Ефимовский-Мировицкий по достоинству оценил педагогические идеи Ибрая Алтынсарина, оказывал ему всевозможное содействие в осуществлении просвещения казахского народа. В одной из своих статей он писал: «Нужны люди, знающие свой народ и любящие его; нужны люди, при том знающие язык русский … Только братья (Султаны) Джанторины и еще два-три киргиза делали иногда отрывочные попытки по части собирания памятников киргизского песнопения. Но всех душевнее, энергичнее и плодотворнее отнесся к великому делу просвещения наших степняков г. Ибрагим Алтынсарин, автор этой первой на киргизском языке книги, печатанной русскими буквами. Живя среди народа своего в глубокой степи, в Тургае, и пользуясь поездками по службе, он не упускал случая узнать свой народ и не только собрал массу словесных произведений, распеваемых киргизскими рапсодами, но первый из единомышленников своих понял значение народной письменности и при первом удобном случае не пожалел труда составить из устной литературы первую учебно-образовательную книгу на киргизском языке … »

2 декабря 1879 года в «Оренбургском листке» было напечатано предисловие Ыбрая Алтынсарина к его «Киргизской хрестоматии», где он разъяснял, что материалы, включенные в книгу, в основном взяты из жизни казахского народа, что она предназначена не только как учебное пособие, но и как книга для массового чтения. На конкретном примере автор показал крайнюю необходимость приобщения казахов к русской культуре путем развития народного просвещения, заимствуя при этом передовой опыт деятельности русской педагогики — Л.Н. Толстого, К.Д. Ушинского, И.П. Паульсона, А.Е. Алекторова и других.

«Киргизская хрестоматия» была набрана и отпечатана в типографии издателя и редактора газеты «Оренбургский листок» И.И. Ефимовского-Мировицкого в количестве двух тысяч экземпляров. Ее появление в свет общественность Оренбургского края оценила как важное общественно-культурное событие в жизни казахских степей. В своей обстоятельной и благожелательной рецензии на эту книгу И.И. Ефимовский-Мировицкий писал: «… В заключение не может скрыть удовольствия, что нашей типографии выпала честь напечатать эту первую киргизскую книгу, которой, быть может, суждено положить основание литературе народа, отличающегося дарованиями и появляющегося на поприще общечеловеческой жизни с неистощимым запасом поэтического творчества и свежей еще девственной мысли». Эти слова соответствуют действительности. Стихотворения и короткие рассказы Ыбрая Алтынсарина, напечатанные в его книге «Киргизская хрестоматия», послужили основой новой казахской художественной литературе демократического направления во второй половине XIX века.

Живя и работая в гуще своего народа, Алтынсарин был свидетелем многих больших и малых событий, происходивших в жизни степи. Так, он оказался очевидцем страшного голода 1880 года, который разразился не только в Тургайской области, где он жил сам, но и во всей Казахской степи. «Наш любимый Тургай, — писал он в письме В.В. Катаринскому, — постигло такое бедствие, какого никто представить себе не мог. Из богатого цветущего уезда последний сделался нищим; люди, имевшие полторы тысячи голов лошадей, имеют теперь одну или две; но не о скоте теперь забота – наступил голод у людей. Пуд ржаной муки 7-8 руб., пуд сена 1 руб., пуд овса 5-6 руб., но теперь ничего ни за какие деньги. Никогда еще в жизни не видывал я голодных людей, это, оказывается, ужасное положение. Все, что было у меня и чем я считал себя обеспеченным, пропало в одну несчастную зиму; на беду случилось так, что в начале зимы, когда все надо было заготовить, я находился в Оренбурге, а брат не исполнял даже того, что я ему писал и говорил. Но наше положение сравнительно счастливое – ведь мы еще имеем службу, голову, хотя малое да звание в руках, но что будет делать этот обнищавший народ? Тургай всю зиму прибыл под снегом, сообщение между домами производиться по крышам, с которых спускаются по снежным лестницам к двери, ведущей во внутрь избы».

Именно под впечатлением таких суровых стихийных бедствий, как 1880 год, Ибрай Алтынсарин писал:

Стада – богатство степное –

Сметает суровый джут.

Богатство ученых иное –

Растущее, вечно живое –

Вьюги не заметут.

Просветить систематически продолжал писать в газету «Оренбургский листок» и в последующие годы. В ее номерах за 13, 20 апреля и 11 мая 1880 года были опубликованы его корреспонденции из Тургая «По поводу голода в киргизской степи». В них он подчеркивал, что причиной голода явилась не только суровая зима, но и главным образом казенно – бюрократическое отношение чиновников, управляющих земельными делами степных казахов. Алтынсарин выступал, защищая интересы своего народа, против административного, насильственного переустройства хозяйственного уклада казахской жизни того времени.

В своих публицистических произведениях просветитель неустанно пропагандировал и популяризировал идею братского содружества, особенно казахского и русского народов. Он, как и другие казахские просветители-демократы, мечтал о том, какую роль будут играть для просвещения казахов русские города: «Совсем иное значение будут иметь в киргизской жизни русские города … В интеллигентном, торговом и ремесленном населении городов киргиз увидит потребителя, снабжающего степняка всеми условиями современной цивилизации, искусства и научных знаний. Влияние городов и удобных путей сообщения будет для жизни киргизского (казахского.-К.Д.) народа в нашей степи благотворительными… На русских поселян мы полагаем все надежды, как на учителей по части культуры и преобразователей киргизской степи» «… Всем изложенным мы вовсе не намерены намекать на предпочтительность для киргизов того или иного образа жизни, еще менее желали бы обречь киргизов на вечную кочевую жизнь, так как каждый народ, развиваясь прогрессивно, непременно должен в конце концов перейти от кочевого быта к оседлости, с которою тесно соединено просвещение».

Далее в одной из статей он утверждал: «… Киргизский народ скоро сольется с государством русским, сам увидит счастье свое в этом сближение и будет не только скотоводом, но и земледельцем».

Таким образом, разъясняя казахскому населению прогрессивное значение русских поселков и городов, возникших и развивавшихся в казахских степях в связи с приспособлением Казахстана к России, Ыбрай Алтынсарин принимал все возможные меры к приобщению казахов к передовой цивилизации. Это стремление занимало значительное место в его просветительской деятельности. Это видно из его речи, произнесенной на торжественном открытии ремесленного училища в г. Тургае в 1884 году:

«Ум природный способен обнимать лишь то, что его окружает, а развить его и сделать способным узнать и то, что он не видел, может только светское образование. Мы осознали, впрочем, это и усердно образовывали своих детей в русско-киргизских школах, гимназиях и даже университетах … Об образовании детей должны заботиться и мы сами, ближайшие отцы наших детей, принося на этот предмет посильную лепту из своих средств, как это делают все русские и другие нации, достигшие уже посредством знания телеграфов. Приносящих весть в какой-нибудь час из-за нескольких тысяч верст, паровых машин, возящих людей и тяжести без лошадей и верблюдов по тысяче верст в сутки».

Об активной публицистико-этнографической деятельности Ыбрая Алтынсарина свидетельствует его докладная записка на имя военного губернатора Тургайской волости и попечителя Оренбургского округа «О состоянии народного образования в Тургайской волости», где он работал инспектором школ, а также его письма к сослуживцам по работе и к друзьям. В них Алтынсарин-публицист защищает интересы казахского народа. В его трудах казахи находили выражение собственных стремлений и суждений.

В сборнике «Воспоминания об Алтынсарине», составленном Н.Н. Ильминским и изданном в Казани в 1891 году, опубликованы письма Ибрая Алтынсарина за период с 1860 по 1889 год.

Большая часть писем Ыбрая Алтынсарина адресована сослуживцам. Среди них переводчик Оренбургской пограничной комиссии Н.И. Ильминский, председатель Оренбургской пограничной комиссии В.В. Григорьев. Окружной инспектор школ Оренбургского учебного округа В.В. Катаринский. Ярые приверженцы монархического строя России, они осуществляли в казахских степях колонизаторскую в политику политику царизма. В их деятельности, как в капле воды, отразились реакционные и прогрессивные последствия добровольного присоединения Казахстана и России. В целях колонизации Казахстана эти представители царской администрации организовывали школы для детей зажиточных казахов, чтобы дать им светское образование в противовес религиозному и их помощью проводить политику угнетения царизмом беднейших слоев населения. Но, как уже говорилось, положительное в их деятельности то, что они приобщили к русской культуре часть казахов и этим способствовали образованию казахской интеллигенции.

Так, хорошо знавший Ыбрая Алтынсарина, помогавший ему в изучении русского языка Н.И. Ильминский был образованным человеком, талантливым востоковедом и этнографом. Он хорошо изучал казахский язык, переводил с русского официальные документы, предназначавшиеся к опубликованию среди казахов, с помощью прикомандированных к пограничной комиссии практикантов – выпускников Оренбургской школы. Для них Ильминский написал учебник. Он полюбил молодого, живого, интересного Ибрая Алтынсарина, ввел его в свою семью и всячески способствовал его умственному развитию. «Какой симпатичнейший юноша сделался приятным гостем в моей семье», — писал Н. И. Ильминский. «Я постоянно имел к нему самые искренние расположения, — писал он об Алтынсарине, — особенно ценил я в нем живую любознательность и постоянную мысль о необходимости образования киргизов».

В.В. Григорьев (1816 — 1881), также известный ученый, окончил филологический факультет Петербургского университета. Автор многочисленных трудов по языку, археологии, этнографии и истории, он очень внимательно следил за жизнью Оренбургской казахской школы и всячески способствовал ее улучшению. Он поставил вопрос «о восстановлении в правах» казахского языка и о применении его в официальной переписке. Ему же принадлежит идея введения русского алфавита в казахский язык, который не только послужил гранью для обособления казахского языка от татарского, но и помог созданию самостоятельной казахской письменности. В.В. Григорьев лично знал деда Ибрая Алтынсарина – Балгожу Джамбурчина, который является членом Оренбургской пограничной комиссии, очень ценил его ум и деятельность. Вместе с дедом Григорьев следил за учебными успехами Ибрая в Оренбургской школе, а после окончания ее взял его к себе в качестве переводчика. Подметив необыкновенную любознательность Алтынсарина, он стал помогать его развитию, подбирая для его чтения книги и объясняя ему непонятные слова.

В.В. Катаринский получил образование в Казанской духовной академии. Известен неутомимой деятельностью и преданностью делу образования казахов. Им составлен ряд учебников: «Букварь для киргизов», «Практические уроки русского языка для киргизов», «Русско-киргизский и киргизско-русский словарь» и другие. Его книги печатались на основе русской графики. К составлению учебников привлекались казахи-учителя. Ибрай Алтынсарин, работая инспектором школ Тургайского уезда, был непосредственно связан с Катаринским по службе. Между убеждениями этих царских чиновников и демократическими идеями Ибрая Алтынсарина нет ничего общего, и это видно из его писем.

В письме к Н.И. Ильминскому Ибрай Алтынсарин пишет:

«… Благодарю миллион, секстиллион раз за Ваше расположение и наставления, через посредство которых я много приобрел для себя полезного… С самого приезда моего в укрепление (имеется в виду Оренбургское укрепление – ныне Тургай. – К.Д.) я [был] зрителем одних неприятностей, подлостей, кляуз. Но меня, сколько бы ни втирали в них бог до сих пор спасает. Училища здесь нет, его не будет до следующей весны. Я формально просил Барона… до осуществления школы, чтобы не остудить на первое время горячих желаний здешних киргизов, отдавать мне для обучения детей своих. Но, к сожалению, просьба моя не имела от Байрона (начальника округа. – К.Д.) хорошего результата…» .

Из этого письма мы видим недоброжелательное отношение начальства к образованию местных жителей и горячее желание И. Алтынсарина преодолеть косность чинуш.

В другом письме также к Н.И. Ильминскому он пишет: «… Вам ведь, Николай Иванович, известно, что скучака Ваш вместо предполагаемых удовольствий в здешней стране попался в берлогу медвежью, откуда нельзя бывало, даже показать носу к свету божьему. Впрочем, и за то благодарен Богу, что он не передал меня еще до сих пор в когти или белого или черного медведя. Теперь только воздух на нашем укреплении становится тише и чище, потому [что] Краманенков вывез с собой на обратный путь немалое количество возов кляуз и нечистот из нашего укрепления на представление их к глазам (имеются в виду чиновники царской администрации. — К.Д.). С киргизами мне здесь просто раздолье, конечно; но мне теперь чувствуется необходимость русского общества, в кругу которого я продолжал бы практиковаться русским языком, чтобы не забыть, что и я знал. А общества-то у нас нету; господа друг на друга смотрят, как волк на волка, когда эти последние между собой поссорились».

Приведенный из письма отрывок свидетельствует о том, как тянется Ибрай к знаниям, как заботиться о просвещении своего народа. Эта же мысль продолжена в другом письме Алтынсарина к Ильминскому: «Нечего Вам и говорить, как я провел прошлую зиму и как идет здесь моя жизнь — это вряд ли Вам неизвестно. Только скажу, что вместо предполагаемых мною здесь удовольствий при оставлении Оренбурга, я попал в такое мятежное время, что не знаю, какими чудами осталась цела от неприятностей моя головушка. Уединение, в полном смысле этого слова, предостережения от всех и каждого, сплин, несносная тоска были составителями жизни моей в Оренбургском укреплении. Занимался бы чем-нибудь по службе — дел никаких нет, чтением — книг нет, учением киргизских детей — школа не выстроена и средств никаких нет …

… Не знаю, что делать! А жить в укреплении возможно только ссыльным, мне кажется. При таких обстоятельствах мне не досадно, что веду здесь одинокую жизнь, она давнишний мой приятель, и не то, что не имею никакого развлечения, но то, что приходиться забывать все, что я успел себе приобрести посредством добрых советов умных людей. К тому же, не имея никакого полезного занятия и будучи постоянно зрителем черт знает чего, грубеют чувствования, тупеют мысли. Вы знаете, что я искал познания, а теперь можете видеть, что попал (к) незнанию. Все это вам может казаться обыкновенной хандрой моей. Правда, я хандрю, но теперь о семействе, которое беспокоится о хозяйстве, растрачивающемся за отсутствием моим. Я Вам сознаюсь, что и теперь не отвыкаю от обычных своих мечтаний. Передо мною все правы, хорошо знавшие меня, хвалили, — горя никакого не имея, мне все приходит пустая фантазия, что мне и тесно, и тяжело, что вокруг меня горы несправедливостей. Что же будете делать с расстроенным таким организмом? … »

Н.И. Ильминский явно не понимал, что гнетет Ибрая, почему ему «тесно и тяжело», в его жалобах он видит лишь проявление характера. Ильминский пишет: «… Личный характер и нравственная физиономия Алтынсарина живо рисуется в его письмах, в которых он прямо и сильно выразил свои чувства и свое душевное состояние… Из такого богатого материала художник составил бы прелестную картину своего предмета…»

Бесконечная тревога за судьбу своего края, народа и любовь к ним звучит в письме Алтынсарина к Н.И. Ильминскому от 3 декабря 1876 года: «Тургай наш … обстоит благополучно. Уже несколько дней как покрылась земля снегом и зашевелилась орда киргизская, поспешно перекочевывая в свои зимовки. Несколько дней уже как тянутся вереницей кочующие аулы, в лиманах устраиваются куры (сараи-загоны для скота. — К. Д.), бабы накашивают камыш. Даже ребятишки не без дела: крошечки шести-семи лет, кажущиеся издали одним малахаем, — и те бодрствуют на жеребеночках, гоня на зимовку телят… Но наш город, город-то Тургай, безмятежно спит, не занятый ровно ничем; лишь изредка старый дед нарушает общее безмолвие своими криками и бранью. Посторонние люди, видя ста здоровый ум шестидесятилетняя опытность …»

В своих руках к Ильминскому Алтынсарин делится планами по организации школ практического характера, куда имели бы доступ дети трудящихся. В письме от 19 марта 1887 года он пишет: «… Мы с Василием Владимировичем (Катаринским. — К. Д.) постоянно и неуклонно настаивали и настаиваем на учреждении начальных русских в среде же киргизов, и [на том] лучших из окончивших здесь курс направлять в такие практические заведения, где учат 1) других русскому языку и грамоте и 2) таким практическим знаниям, как выделка кожи, мыла, свеч, тканье из шерсти простых материй, из местных материалов, доставляемых скотоводством. А в видах содействия к переходу в оседлую жизнь, к которой киргизы идут уже быстрыми шагами, [мы] предполагали учреждение двух-трех особых, только особых, ремесленных школ, где бы обучали плотнично — столярному делу. И вот первые опыты, к великой нашей радости, принесли хорошие плоды: в учрежденном в Тургае Яковлевском ремесленном училище плотнично — столярное и портняжное (с шитьем на машинках) дела идут также весьма успешно … »

Открытие такого учебного заведения — ремесленного училища с восторгом было встречено местным населением. «Да и что же мог не понять, — отмечалось в местной тургайской газете, что только при полном уважении киргизов к Алтынсарину, стоящему так близко к киргизскому народу, и притом с такой энергией преследующему свое общественное призвание, при полной любви к своему народу — можно было достигнуть открытие ремесленной школы».

На такую ремесленную школу Ибрай Алтынсарин смотрел как на одно из необходимейших предварительных мероприятий, которое могло способствовать переходу казахов к оседлой жизни. С этой же целью Ибраем Алтынсариным были учреждены для казахских детей стипендии в Красноуфимском промышленном училище и сельскохозяйственной школе, где изучались кожевенное, мыловаренное, маслодельное и гончарное производства, а так же огородничество, садоводство, скотоводство и земледелие. В 1887 году И. Алтынсариным было открыто училище для девочек-казашек. Главным предметом из занятий было рукоделие (ручное шитье, на машинке, вышивка, вязание, шитье золотом и пр.). Открытие этого казахского женского училища произвело потрясающее впечатление на казахов, что отразилось даже в поэзии. Народный поэт-казах Отунши сочинил стихотворения (80 стихов — 20 четверостиший), в котором воспел это выдающееся событие и инициатора открытия училища. Строфа, посвященная Ибраю Алтынсарину, характеризует его так:

Инспектор господин Ибрай,

Каков-то он был?

Ему хотелось бы иметь крылья

И полететь вверх.

В то время,как Алтынсарин весь отдавался насаждению просвещения среди своего народа, Ильминский считал обучение казахов желателым лишь в тех пределах, как это необходимо для успешного проведения в жизнь различных мероприятий царских властей. Он писал: «Главное внимание должно быть обращено на то, чтобы они не чуждались своих соплеменников и охотно возвращались бы в степь и там распространяли бы полученные в школе сведения. Поэтому бесполезно давать этим молодым людям слишком высокое воспитание. Привлекать киргизов в наши средние учебные заведения даже вредно».

Совсем иной тон писем Ибрая Алтынсарина к находившимся в его ведении как инспектора школ учителям. Мазохина Арсения Андреевича — учителя актюбинской школы — с Ибраем Алтынсариным поначалу связывали деловые, а позднее и приятельские отношения. Выдержки из писем А.А. Мазохина знакомят с незаурядной личностью Алтынсарина, человека и педагога: «В 1881 году я, по окончании курса в семинарии, был назначен учителем в одну из киргизских школ Тургайской области, для чего я отправился в Оренбург, откуда выехал к месту служения. По приезде в школу я нашел ее в таком положении, что оставаться в ней не было никакой возможности: ремонт в ней не было никакой возможности: ремонт в ней не был еще окончен, окна все выбиты, печи разломаны, одним словом, школа была наполнена мусором. «Что это за край, — думал я, — открывают школу, а ничего нет для нее… Инспектор где — то за тысячу верст…» Все это я написал надзирателю татарской школы. И вот через неделю получаю письмо от незнакомого мне еще инспектора; письмо это подняло мой упавший дух, обдрило меня. Видно было из письма, что инспектор — человек добрый. Наконец, получил записку от инспектора — он приехал уже в школу. Я отправился в школу на другой же день и явился к нему. Это был человек среднего роста, одет по-киргизски и по лицу совершенный киргиз с несколько суровым взглядом. Отношения наши с инспектором и разговоры в это время были чисто делового характера … Вскоре пришел обоз со школьными принадлежностями; в какие-нибудь 18 дней инспектор успел приготовить все для школы: тут была прекрасная школьная мебель, разные учебники, учебные пособия, одним словом, все, что нужно для начальной школы. И я не забыт: для меня привезены койка, матрац, подушка, разная кухонная посуда и другие мелочи в хозяйстве. Наконец была открыта школа. Сам Алтынсарин дал первый урок ученикам… Это был справедливый, честный во всех отношениях и добрейший во всех отношениях человек».

В другом письме А. Мазохин писал: «Приезду его в школу бывал так рад, как великому празднику… Он был не только начальником, учителем, а и отцом их, самым задушевным, добрым приятелем».

Учитель одной из актюбинских школ Федор Демьянович Соколов вот что писал об Ибрае Алтынсарине: «Беседы его с нами, учителями, были весьма сердечны и в высшей степени живительно действовали на душу, придавая энергию к делу, заставляя полюбить всей душой школу и всеми силами отдаться своими обязанностями». Об отношении Алтынсарина к учителям писали: «К нродным цчителям он относился строго, требуя аккуратного отношения к делу, и строго преследовал неисполнительных. Как сам горячо любил учебное дело, то же желал видеть и в учителях свой инспеции. Умел он своими беседами сердечными возбудить в учителях рвение к учебному делу. В глазах общества поставил нас высоко, заставил всех относиться к учителям с должным уважением, гордясь ими перед всеми, как честными и полезными труженниками … »

Своим подчиненным Ибрай Алтынсарин давал наставления: «Чтобы в них (школах. — К.Д.) ученики приобретли еще привычки к оседлости, опрятности и здравому взгляду на вещи; словом, нужно обратить внимание на воспитательную сторону учеников, имея в виду ту цель, чтобы эти ученики… могли повлиять на окружающий народ своими здравыми взглядами».

Бескорыстно любящий свой родной народ, Ибрай Алтынсарин мечтал видеть его на одном уровне развития с передовыми народами. Например, когда царское правительство намеревалось реорганизовать административное деление Оренбургского края, Ибрай Алтынсарин прислал статью в редакцию «Оренбургского листка», которая была напечатана в очередном номере газеты под заголовком «Из степей Тургайской волости». В этой статье Ибрай Алтынсарин дал характеристику общественного строя и экономического положения Тургайской области и писал: «Считаем долгом в заключение заметить, что киргизы Тургайской волости очень еще недавно испытали губительные действия голода и что глубокие раны от этого бедствия еще не совсем зажили. Конечно, киргизы терпели и терпят, потому что была надежда, что рана вполне заживает при неусыпном старании специально киргизской администрации и материальной помощи родственных уездов друг другу, нестесняемой никакими разнородными управлениями, формалистикой и порядками. Не можем далее не прибавить, что киргизский народ свободен вообще от всяких фантастических идей и в этом отношении стоит далеко выше других своих единоверцев; этот народ, готовый к восприятию всего полезного и дающий несомненные надежды к тому, что если устройством его будущности и займутся опытные люди, действующие всегда и во всем с знанием местных условий, то киргизы не в далеком будущем станут полезными, преданными и способными членами общего отечества. Но жаль будет этого молодого народа, если какие-либо еовые администраторы неосторожною рукою насилуют его натуру… и собьют его с того прямого и здравого пути, на который киргиз уже вступил, без всяких принудительных мероприятий».

Разумно и правильно анализируя социально-экономические условия казахского общества того времени, Алтынсарин пишет: «Если Россия справедливо гордится тем, что юго-восточные губернии ее служат житницей даже для Европы, то киргизская степь не меньшую службу сослужит, если будет скотным двором, хотя бы для одной России. Никакие премии, никакие сельскохозяйственные академии не сделают такого пастуха, каков есть киргиз. Этот пастух составляет предмет тайной зависти для европейской дипломатии, сознающей силу России именно в том, что в ней есть и воин хороший, и земледелец искусный, и пастух природный…»

«Симпатии Алтынсарина к русскому народу, к его передовой демократической культуре сочетались с глубокой любовью к своим соотечественникам, с горячим стремлением верой и правдой служить им», — писал профессор А.Ф. Эфиров [6 ].

2.3 Историческая значимость Ы. Алтынсарина в нашем селе.

Также мы провели исследование в нашем селе по наличию произведений Ы. Алтынсарина и литературы о деятельности великого педагогического деятеля. В школьной библиотеке в наличии имеется К.Т. Джумагулов «Ибрай Алтынсарин и развитие культуры казахского народа» .

Так же мной было посещена сельская библиотека. Там я нашла такие труды, собрание сочинений в трех томах, казахские рассказы «Бір уыс мақта», собрание рассказов, стихов, воспоминаний «Өнер – білім бар жұрттар» (алматы, Жалын 1991г№), М.Ш.Жабжантаева «Звезды казахской литературы» Конечно это очень мало.

Среди учащихся нашей школы был проведен опрос о Ы. Алтынсарине. В опросе участвовали 35 учащихся. Были заданы такие вопросы:

1. Что вы знаете о Ы. Алтынсарине?

2. Какие труды Ы. Алтынсарина как этнографа вы знаете?

3. Какие произведения Ы. Алытнсарина вы можете назвать?

Результаты опроса были следующие. На первый вопрос ответили все учащиеся, которые дали конкретные точные ответы. На второй вопрос 21% (12 учащихся) затруднились ответить. А вот на третий вопрос о произведениях Ы. Алтынсарина почти все учащиеся 92% ( 24 уч-ся) ответили положительно.

Ежегодно в нашей школе проходят мероприятия, посвященные великому педагогу, просветителю Ы. Алтынсарину. В рамках недели был проведен фестиваль по изучению наследия Ы. Алтынсарина среди уч-ся 8-9 классов. Все участники приняли активное участие. Был проведен интеллектуальный тур, где участники отвечали на вопросы о жизни Ы. Алтынсарина. Так же ребята 4-6 классов прочли стихотворения великого поэта.

Заключение

Следуя принципы историзма, нельзя рассматривать жизнь и деятельность Ыбрая Алтынсарина в отрыве от его времени.

Ыбрай Алтынсарин прекрасно понимал: знание русского языка открывает путь к просвещению, к формированию у казахов национального самосознания. Его педагогическая деятельность по обучению казахов русскому языку, по пропаганде идей В.Г. Белинского, Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова имеет большое значение для развития казахской культуры.

Вопросы исторического прошлого и его преломления в настоящем нельзя доказать как теорему. Законы развития общественной жизни и исторических процессов тесно связаны с сознательной деятельностью людей, живут в условиях своего времени, которое накладывает на них особый отпечаток, поэтому явления общественного порядка не могут в принципе действовать также однозначно, как законы природы и естественных наук. Поэтому обращение к личности Ибрая Алтынсарина, его творчеству, эпистолярному и публицистическому наследию, в самом начале новой эпохи — новом тысячелетии и в XXI веке не имеет альтернативы. Рассмотрение творчества Алтынсарина выходит за тот автономный слой времени и общества, в котором ему довелось жить и творить. Истоки национальной интеллигенции и развития казахской культуры проходили в русле развития всех творческих процессов. творчество Алтынсарина использовалась как ширма, как прикрытие различным целям. Настала пора очистить его образ от всего наносного. Значение творчества Ибрая Алтынсарина в истории казахской литературы огромно. Видный просветитель и педагог, поэт и переводчик, создатель первых образцов казахской реалистической прозы, Алтынсарин был одним из тех, кто приобщил казахскую степь к миру высоких культурных ценностей.

Многосторонняя деятельность И. Алтынсарина способствовала экономическому, культурному и духовному развитию казахского народа.

В городе Аркалыке открыт музей Алтынсарина, на берегу Тобола установлен куполообразный памятник выдающемуся просветителю.

Богатое творческое наследие дает нам сегодня право называть Ыбрая Алтынсарина не только первым казахским педагогом-новатором, ученым-этнографом, фольклористом, но и одним из основоположников казахского литературного языка [ 7].

Завещанием потомкам можно считать стихотворные строки И.Алтынсарина:

Строит дивные дивные дворцы

Умный,знающий народ.

Сильный знанием своим,

Он уверено живёт.

О достоинстве коня

Не узнаешь без байги.

Пусть услышит мир большой

Наши смелые шаги.

Пусть пословица живёт

В каждой ясной голове

«Честь джигита, красота –

В совершенстве, мастерстве».

Уповаю лишь на вас,

Радость в сердце затаив,

Так примите в добрый час

Пожелания мои.

Список используемых ресурсов

Закон РК «Об образовании» — Алматы, 2006.
Н.А. Назарбаев Стратегия «Казахстан 2050»
М.Ш.Жабжантаева «Звезды казахской литературы» Кокшетау, 2009 – 99-102 с.
Алтынсарин, И.Собр. соч. в 3-х томах: Т.1. – Алма-Ата, 1975. – 359 с
Алтынсарин, И. Собр. Соч. в 3-х томах: Т.2. – Алма-Ата, 1975. – 423 с.
К.Т. Джумагулов «Ибрай Алтынсарин и развитие культуры казахского народа» Алма- Ата «Казахстан», 1984 г. – 165- 178 с.
https://ru.wikipedia.org – Википедия свободная энциклопедия